На том конце провода послышался судорожный вздох:
- Ты уверена?
- Конечно, да все дети подтвердят, колбасы нам никто вчера не давал.
Я уже писала в своем цикле "Детские дома бывают разные" о том, что разными могут быть не только детские дома, но и воспитатели.
Когда я была уже взрослой, лет 16-17, жила в детдоме в коттедже, у нас была отвратительная воспитательница. Она могла избить кого-то из младших детей, постоянно врала о нас другим воспитателям и вообще была препротивным человеком. Я ругалась с ней чаще, чем со всеми остальными воспитателями детского дома вместе взятыми. Однажды она довела у нас одну десятилетнюю девочку до того, что девчонка зимой сбежала из дома в джинсах, кофточке и домашних тапочках.
Девочку нашел мой брат и ее старший брат. Привели домой. Так эта воспитательница, назовем ее Дарья Львовна, протащила девчонку за волосы по всему первому этажу (а это метров 7) в воспитательскую. Ох, как же я на нее матом орала, когда мне брат нажаловался. У меня вообще какое-то повышенное чувство несправедливости и желание защищать обиженных. Меня потом, конечно, к директору вызвали. А я девкой к тому времени наглой стала, прекрасно помнила, как меня в таком же возрасте воспитательница избивала, поэтому директору высказала все, что думаю о Дарье Львовне. На просьбу относиться к взрослым уважительно я ответила: "Я буду уважительно относиться к тем взрослым, которые уважения заслужили".
У нас эту воспитательницу вообще никто не любил. Она считала важным делом каждый день подчеркивать, что мы все - отбросы общества. Что мы недостойны зваться "ее детьми". А воспитатели у нас часто так обращались друг к другу: "У тебя ребенку на УЗИ сегодня", например. На что она отвечала: "Моей дочери никуда не надо, а ЭТИ - не мои дети". И мы как бы знаем, что не ее дети, и слава Богу. Но говорилось это таким тоном, будто мы - самые отвратительные существа на планете.
А сейчас я расскажу о том случае, как Дарья Львовна снизошла до воровства у таких отбросов общества, как мы.
Подготовка ко Дню рождения детского дома шла полным ходом: мы готовили салаты, готовились к концерту. Надо прически всем девочкам сделать, макияж (а то лиц со сцены не видно будет). Само застолье, как правило, вечером, после концерта.
Так уж нам "повезло", что вечером работала Дарья Львовна, вторую воспитательницу в расчет не беру, она с другой группы и ко мне никакого отношения не имеет. Так что веселого застолья не получилось.
Так у нас сложилось, что кто первый с утра после праздника придет в столовую - тот и доедает остатки со стола. Пришли мы, пятеро подростков, 3 мальчика и 2 девочки. Нянечка начала выносить нам все, что осталось: фрукты, нарезки, салаты. Смотрим - несет пол палки полукопченой колбасы.
- Это не наше, - говорим, - Не было колбасы на столе вчера. Наверное, воспитатели оставили.
- Нет, - уверенно отвечает нянечка, - я точно видела, как Ольга Ивановна доставала колбасу из пакета, когда закупала продукты к столу.
Обычно воспитатели, на чьи смены выпадали праздники, сами что-то приносили на стол: огурчики соленые, помидорчики, салаты зимние, закрутки всякие. У кого дачи или огорода не имелось, могли и торт принести. Они не обязаны. Просто им хотелось сделать для нас что-то хорошее. Поэтому мы не могли принять, что воспитатели могли просто взять и съесть нашу колбасу (закупки делались на деньги детдома, не воспитателей, конечно). Поэтому мы продолжили настаивать:
- Но нет, ну не было колбасы на столе вчера, мы вам впятером говорим, а нам ведь чужого не нужно!
- Просто позвони Ольге Ивановне и спроси, - сказала мне нянечка.
Ольга Ивановна была МОЕЙ воспитательницей. Она за меня отвечала (проверяла учебу, получала одежду, проводила беседы). Ольга Ивановна - замечательный человек. Из тех воспитателей, кто работать в детдоме начал еще по распределению, уже давно на пенсии, но все еще работает. Часто брала меня к себе в гости или на дачу. Постоянно кормила вареньями-соленьями. У Ольги Ивановны для каждого ребенка нашей группы был подарок на День рождения. И денег она нам в долг давала часто. Замечательная женщина. Воспитатель от Бога. И выслушает, и подскажет, и поддержит. Звоню ей на сотовый:
- Мам, привет, вы не заняты?
- Нет, я дома.
- Вы покупали колбасу на праздничный стол?
- Да, две палки полукопченой брала, а что?
- Мам, мы ее только сегодня увидели. И там только пол палки.
- Ты уверена? - на том конце провода послышался судорожный вздох.
- Конечно, да все дети подтвердят, колбасы нам никто вчера не давал.
- Напомни, кто вчера работал?
- Дарья Львовна.
- Хорошо, вечером приду на смену - разберемся. У нас все равно педсовет завтра. Там и обсудим с Дарьей Львовной, как можно воровать у тех, у кого итак ничего нет.
Не заостряйте внимания. Любимых воспитателей мы действительно называли мамами. Они были не против. Ну, кроме Дарьи Львовны. Она с первого дня кому-то из малышей ответила: "Какая я тебе мама? Ты не мой ребенок".
Позже Ольга Ивановна рассказывала мне, что после нашего разговора она плакала. "Я не то что взять что-то у вас, я дать вам как можно больше стараюсь! Как так можно? Как можно воровать у сирот? Я не понимаю. У меня в голове не укладывается!"
Я уж не знаю, выдали ли Дарью Львовну и ее напарницу с другой группы на общем педсовете, при всей администрации и воспитателях всего детдома. Но я точно слышала, как отчитывали ее уже на мини-педсовете воспитатели только нашей группы. Они все были значительно старше ее, опытнее. И лучше.
Да, у нас в детдоме воровства не было. По крайней мере тогда, когда я там жила. Единственная еда, которую могли забрать воспитатели - остатки хлеба на сухари (а его у нас очень много оставалось) и отходы животным.
После моего выпуска Дарья Львовна проработала в детдоме еще несколько лет. Окончательно довела ту девчонку, которую за волосы таскала, а потом уволилась. Девчонка та в колонии для несовершеннолетних уже срок отсидела. А ведь была хорошей девочкой со слегка трудным характером - очень на меня похожая.
Источник:
|